с.8 Весной 175 года, во время Маркоманнской войны, когда основные военные силы Римской империи во главе с правившим тогда Марком Аврелием были сосредоточены на Дунае против варварских племен, наместник Сирии Авидий Кассий объявил себя императором и захватил власть на Востоке. Об этом событии повествуют Юлий Капитолин и Вулкаций Галликан, писатели Истории августов, а также Иоанн Ксифилин в переложении 71-й книги Римской истории Диона Кассия².

Авидий Кассий считался лучшим полководцем своего времени и пользовался доверием Марка Аврелия³. В начале Парфянской войны 161–165 гг. суровыми, доходившими до жестокости мерами он восстановил в армии дисциплину, расшатавшуюся за долгий период мирного времени⁴. Под с.9 номинальным руководством Луция Вера, соправителя Марка, он командовал главным соединением легионов против парфян, отразил их вторжение и, перейдя в наступление, нанес им ряд поражений⁵, взял вражеские столицы Селевкию и Ктесифон, которые предал огню⁶. Из Месопотамии он вторгся в Мидию⁷, но из-за начавшейся тогда эпидемии прекратил продвижение вглубь Парфянского царства⁸. К бедствиям моровой язвы присоединилось чрезвычайное положение на севере, где варвары перешли Дунай от Альп до Черного моря и прорвали оборонительную линию сразу в четырех провинциях⁹. Римское правительство вынуждено было пойти на скорейшее заключение мира с Парфией. Военные силы были переброшены на север, их возглавили оба императора¹⁰. И здесь Кассий показал себя не знающим поражения полководцем, разгромив полчище сарматов на Дунае¹¹.

Мир с Парфией не мог считаться надежным. Авидий Кассий как наиболее опытный, способный и надежный военачальник был назначен наместником Сирии с широкими полномочиями, делавшими его фактическим правителем Востока¹², и он добросовестно и успешно выполнял возложенные на него обязанности¹³. В 172 г. в Египте вспыхнуло крестьянское восстание, известное под названием восстания буколов. Движение это получило такой размах, что под угрозой была Александрия. Местные власти были бессильны. Тогда из Сирии с войсками прибыл Авидий. Оценив обстановку, он не вступил сразу в сражение из-за «отчаянной отваги и великого множества восставших», а использовал противоречия в лагере повстанцев и только тогда, уже без особого риска, разгромил их в сражении. Восстание буколов было жестоко подавлено¹⁴.

О жизни и деятельности Авидия Кассия до занятия им с.10 высоких постов сведения очень скудны. Известно, что по происхождению он был сириец. Родиной его Дион называет город Кирр, расположенный недалеко от Антиохии¹⁵. Другой источник сообщает, что отец его «был центурионом, но впоследствии достиг очень высоких должностей»¹⁶. Затем он передает, что сам Авидий возводил свой род к Гаю Кассию Лонгину, старому республиканцу, убийце Цезаря, и гордился этим предполагаемым предком¹⁷. Ему нравились прозвища Катилины и Мария, присвоенные ему солдатами¹⁸. «Он тайно ненавидел императорскую власть и не мог выносить самого слова “император” ... потому что государство может избавиться от императора только путем замены его другим императором»¹⁹. Дальше мы читаем о том, что еще в прежнее царствование молодой Кассий готовил заговор против Антонина Пия, «но, благодаря отцу, человеку безупречному и почтенному, это стремление его к тирании не было обнаружено, однако начальники всегда считали его человеком подозрительным»²⁰. Он строил козни против Луция Вера, злоумышлял против «диалогиста» (т. е. императора Марка) и не оставлял мысли о государственном перевороте²¹.

Таковы сведения, которыми мы располагаем об Авидии Кассии к моменту рассматриваемых событий. Далее идет повествование о самом заговоре.

В начале 175 г.²² Марк, который, как уже говорилось, находился на дунайской границе, тяжело заболел, и жизнь его была в опасности. Императрица Фаустина, боясь за судьбу детей, и особенно сына Коммода, которому было всего 14 лет, опасаясь, что после смерти Марка кто-нибудь захватит власть, вступила в тайное соглашение с Кассием. Она упрашивает его, человека испытанной верности, спасти империю, наследуя Марку, и обеспечить престол Коммоду. Вскоре распространился слух, что Марк умер. Жаждущий власти полководец, не дожидаясь подтверждения слуха, провозгласил себя с.11 императором²³, назначил префекта претория, а сына своего Мециана — правителем Александрии²⁴. Ряд восточных провинций, а именно Сирия, Иудея, Киликия и Египет, признали его²⁵. Войска, расположенные в Вифинии, также склонны были перейти на его сторону, но были удержаны в повиновении легатом Клодием Альбиной²⁶. Легат Каппадокии Марций Вер известил Марка о предательстве²⁷. Император вынужден был срочно, без согласования с сенатом, заключить мир с маркоманнами, квадами, язигами и другими варварами, чтобы поспешить с войсками на Восток против узурпатора²⁸.

Между тем известие о мятеже дошло до Рима. Сенат объявил Кассия врагом отечества и конфисковал его имущество. Но в столице началась паника. Стало известно, что узурпатор с войсками направляется в Италию²⁹. История мятежа, однако, короткая. До гражданской войны дело не дошло. Кассий был убит военными из числа своего окружения, а отрубленная голова его доставлена законному императору³⁰.

Такова история заговора, описанная античными авторами с разного свойства подробностями, сплетенными в фантастический рассказ³¹.

Перед исследователями политической истории II века всегда возникали трудности из-за плохого качества и фрагментарности источников. История этого времени была отражена у Л. Мария Максима (биографии императоров от Нервы до Гелиогабала)³² и Г. Азиния Квадрата (Римская история в 15 с.12 книгах), но их труды утрачены. Не сохранились также посвященные этому времени книги Диона Кассия и Аммиана Марцеллина. Мы располагаем в основном только сведениями компиляторов, эпитоматистов и составителей бревиариев. Многим сообщениям этих авторов мы не можем полностью доверять как историческим источникам, тем более что они в сущности ничего не объясняют и не вносят никакой ясности в решение вопроса³³.

Чтобы дать правильную оценку выступлению Авидия Кассия, нужно, прежде всего, учесть политическую обстановку, которая сложилась в Римской империи во время Марка Аврелия, а она определялась социально-экономическими условиями и внешнеполитическим ее положением. Изменения, которые произошли в хозяйстве и обществе империи к началу последней четверти II века, достаточно хорошо изучены. «То был период, когда начавшийся кризис рабовладельческого способа производства в той или иной степени задел все части империи, отразился на всех сторонах ее жизни»³⁴. Это обнаружилось прежде всего в том, что военная мощь Римской державы ослабла, из агрессора она сама превратилась в объект агрессии. Маркоманнские войны показали, что империя уже не может вести наступательные войны и осуществлять захваты, а с трудом только сдерживает натиск внешних врагов на своих границах. Наступление варварского мира по сравнению с прошлым временем носило уже иной характер³⁵. В Маркоманнских войнах римляне столкнулись уже не с локальным вторжением, а с широкими и прочными объединениями германских, сарматских и древнеславянских племен³⁶. Неспокойно было на рейнской границе и в Британии³⁷, испанские с.13 провинции опустошили переправившиеся туда мавры³⁸. Государственная казна была истощена³⁹. Бедствия, обрушившиеся на империю, были настолько грозными и разрушительными, что давали основание древним историкам утверждать, что подобных не бывало с времен Второй Пунической войны⁴⁰. Безымянный писатель эпохи поздней империи, условно называемый Псевдо-Аврелием Виктором, о времени императора Марка говорит: «Если бы он (т. е. Марк), не родился, то весь римский мир развалился бы в едином падении. Ведь никогда не было покоя от войн, они пылали по всему Востоку, в Иллирии, Италии, Галлии. Бывали землетрясения, иногда поглощавшие целые города, разливы рек, частые эпидемии, пожирающая поля саранча. Вообще нельзя себе представить ни одного народного бедствия, которое не свирепствовало бы во время его правления»⁴¹. Анонимный автор сгустил несколько краски, но в основном картина, нарисованная им, соответствует действительности.

Эти условия привели к ослаблению авторитета императорской власти⁴², обнаружили глубокие трещины в политическом строе рабовладельческой империи, породили противоречия между императором и сенатом. Сенат, этот старый республиканский институт, еще не потерял своего политического значения. Роль его при Марке Аврелии, склонном к сотрудничеству с ним, даже возросла. Кроме того, Марк, занятый военными делами в дунайской кампании, редко наведывался в Рим, и бразды правления империей в значительной степени оказались в руках сенаторов⁴³.

В традиции за Марком Аврелием закрепилась репутация императора, который правил страной всегда в полном согласии с сенатом, оказывал ему уважение и не приговорил к смерти ни одного из его членов. Это была привилегия, которую с.14 сенаторы упорно отстаивали⁴⁴. Факты, однако, засвидетельствованные источниками, подтверждают, что согласие далеко не всегда и не во всех вопросах было полным.

В кругах господствующего класса были недовольны Марком, который, как казалось, недостаточно решительно вел войну. Римляне понесли ряд тяжелых поражений, а в 173 г. армия во главе с самим Марком была окружена квадами в безводной местности и едва не погибла от жары и жажды. Только «чудо», как передают древние писатели, спасло армию от уничтожения⁴⁵. Среди слов, прославляющих Марка Аврелия за его мудрую деятельность, у Капитолина встречаются и такие: «Кажущаяся суровость, проявлявшаяся в его трудах на войне... вызывала тяжкие нарекания... Поэтому друзья часто советовали ему удалиться от военных действий и вернуться в Рим»⁴⁶.

Сенаторы недовольны были Марком, который на высшие должности назначал своих друзей-философов, риторов, бывших учителей⁴⁷. Юний Рустик, Клавдий Север, Фронтон, Герод Аттик, Прокул⁴⁸ — все они были консулами или проконсулами. Некоторые из этих философов и риторов были люди совсем незнатные и становились сенаторами. Своих дочерей он выдал замуж за людей, которых ценил. Их происхождению он не придавал никакого значения и назначал на руководящие посты. Среди них многие отличались высокими деловыми качествами и способностями, но далеко не все оправдывали его ожиданий. В этом смысле следует понимать фразу, приведенную Капитолином: «были слухи и о том, что некоторые люди под личиной философии терзают государство»⁴⁹ и слова, приписываемые Авидию Кассию: «Несчастно государство, терпящее этих людей, питающих страсть к наживе и богатству. с.15 Несчастен Марк, — человек, конечно, очень хороший: желая прослыть милосердным, он позволяет жить на свете тем, чьего образа жизни он сам не одобряет... Марк Антонин философствует и занимается исследованием об элементах, о душах, о том, что честно и справедливо, и не думает о государстве... Горе мне с этими наместниками провинций — неужели я могу считать проконсулами или наместниками тех, кто полагает, что провинции даны им сенатом и Антонином для того, чтобы они обогащались! Ты слышал, что префект претория у нашего философа, человек, позавчера еще нищий и бедный, вдруг стал богачом. Откуда это богатство, как не из крови самого государства и достояния провинциалов?»⁵⁰. В этих словах отразились настроения, которые наблюдались в среде сенаторов и представителей провинциальной знати.

Особенно серьезные разногласия между сенатом и императором были вызваны решительными действиями последнего, направленными на установление династии⁵¹. После смерти Домициана Антонины назначали себе преемников по принципу «наибольшего достоинства», а не семейного родства, притом из людей заслуженных и пользующихся признанием в высшем обществе⁵². Первые четыре Антонина не имели детей мужского пола, поэтому вопрос престолонаследия не вызывал осложнения. Сложилась почти вековая традиция усыновления императорами и назначения себе преемниками лиц взрослых, заслуженных и одобренных сенатом. Марк Аврелий с первых же дней правления готовил своего сына Коммода к императорской власти. В 166 г. он провозгласил его цезарем и предводителем юношества (в 5-летнем возрасте), взял с собой на войну, в 172 г. дал почетное имя Германика. Позже он был с.16 провозглашен императором (176 г.), выдвинут на должность консула, затем ему была присвоена трибунская власть и, наконец, почетное звание «отца отечества» и августа (177 г.)⁵³.

Обстоятельства, вызвавшие разногласия между императором и сенатом, были, вероятно, учтены Авидием Кассием. В его заговор было замешано немало сенаторов, свидетельством чему может служить хотя бы следующий факт. Когда Марку доставили корреспонденцию убитого Кассия, он не стал ее разбирать, а бросил в огонь. Он знал, что среди заговорщиков должно быть немало важных лиц, которых необходимо будет наказать, коль скоро имена их станут известны. Он предпочел не обострять дальше отношений с сенатом, а предать дело забвению, и это действие Марка было должным образом оценено и поставлено ему в заслугу⁵⁴. В отношении Марка к заговорщикам сказалась не только его мягкость как просвещенного монарха, но и его политическая дальновидность. Он учитывал опыт прежних принцепсов, которые на оппозицию отвечали репрессиями и казнями, накаляя обстановку до такой степени, что сами становились жертвами дворцовых переворотов. Политика Марка Аврелия сформулирована им в книге «К самому себе». «Не иди по стопам цезарей и не позволяй себя увлечь... Во всем будь учеником Антонина. Подражай его настойчивости в деятельности, согласной с разумом, никогда не изменявшей ему уравновешенности... Как терпеливо переносил он несправедливые упреки, не отвечая на них тем же! Как ни в чем не обнаруживал он опрометчивости!..»⁵⁵.

Не нужно считать, однако, что большинство сенаторов было за Кассия, лишь некоторые из них состояли, по-видимому, в заговоре. Разногласия с Марком вовсе не достигали такой степени, чтобы мог возникнуть вопрос о замене его кем-то, тем более амбициозным военным, вдобавок сирийцем незнатного происхождения. Поэтому сенат принял сторону Марка, и первым его действием при получении известия о выступлении узурпатора было объявление его «врагом отечества». Кассий и не ожидал ничего другого, поэтому намеревался прежде всего двинуть войска на Рим.

Расчеты Кассия основывались на другом. Военная с.17 обстановка, создавшаяся во время правления Марка Аврелия, Парфянская и Маркоманнская войны, чрезвычайно усилили значение военных элементов и определили их ведущую роль в Римском государстве — то, что Тацит называл «тайной прихода принцепса к власти»⁵⁶. Кроме того, армия была уже в значительной степени варваризована⁵⁷, и интересы ее расходились с настроениями, стремлениями и желаниями тех обеспеченных слоев рабовладельческого государства, на которые опиралась империя Антонинов⁵⁸. Она готова была идти за полководцем щедрым и пользовавшимся авторитетом. Марк находился во главе войск на Дунае и, следовательно, там контролировал ситуацию. Восток же находился полностью в руках Кассия. День за днем он приобретал здесь чрезмерную власть, делавшую его почти независимым от центрального правительства. В его распоряжении был почти весь восточный флот⁵⁹, и он надеялся на помощь восточных царей⁶⁰. Действия против буколов показали, что легионы беспрекословно повинуются его приказам, что, впрочем, объяснялось престижем, который он приобрел во время Парфянской войны, и дисциплиной, которую он суровыми мерами укрепил.

Кассий пользовался популярностью в провинциях Востока, особенно в столице Сирии Антиохии⁶¹. Он рассчитывал на поддержку местной знати, а среди нее были настроения недовольства римским господством. Сирия, центр его наместничества, была одной из важнейших провинций империи⁶². Здесь было много крупных городов, и городское население составляло значительный процент ее общего населения. Но только незначительное число этих городов имели титул колонии и пользовались италийским правом. Сирия славилась своими богатыми природными ресурсами и высоким плодородием. Она была важнейшим центром торговли с Востоком. Многие ее области были странами с очень высокой эллинистической и самобытной с.18 культурой. Выходцами из Сирии в римскую эпоху были многие выдающиеся люди, среди них такие видные юристы, как Ульпиан, Папиниан, Павел из Берита, крупнейшего центра изучения римского права⁶³.

Однако та интеграция, которая существовала в римской общности во II в., еще в значительной степени направлена была на обогащение Рима и его населения. Господствующая сирийская знать была безусловно недовольна этим положением и готова была поддержать своего ставленника и земляка в его стремлении захватить императорскую власть. Именно этим моментом объясняется указ Марка Аврелия, изданный после заговора Кассия: ни одно лицо в будущем не может получить префектуру в той провинции, которая является его родиной⁶⁴.

Но серьезные сепаратистские настроения в Сирии, как и в других провинциях, еще не возникли. Римское господство для провинциалов во многих отношениях было даже выгодно. Оно расширяло экономические связи и оживляло торговлю, и Рим хорошо защищал интересы рабовладельцев-провинциалов.

Заговор Кассия начал готовиться, по-видимому, задолго до выступления. Об этом можно судить из письма Луция Вера к Марку, которое приводит Вулкаций: «Авидий Кассий жаждет, так мне кажется, императорской власти... Я желал бы, чтобы ты приказал наблюдать за ним... Он собирает значительные средства... Подумай о том, что следует предпринять»⁶⁵.

Для заговоров с целью захвата императорской власти начала складываться благоприятная ситуация. Через несколько лет при Коммоде такой заговор готовил Септимий Север, который находился во главе легионов в Паннонии⁶⁶. Пертинакс, направленный Коммодом в Британнию, удержал там «воинов от всяких мятежей, хотя они и были готовы провозгласить императором кого угодно, а в особенности — самого Пертинакса»⁶⁷.

с.19 Момент для выступления казался Кассию благоприятным. Цель его сводилась к тому, чтобы заменить на престоле Марка и Коммода. Его попытка являлась решительно унитарной и имперской, а не сепаратистской⁶⁸. Доказательством тому является намерение его двинуться на Рим и упрочить именно там свое положение. Общеимперский характер мятежа⁶⁹ Кассия отмечает Элий Лампридий в биографии Александра Севера: «... ведь и Песцения Нигра, и Клодия Альбина, и Авидия Кассия... и самого Севера они (т. е. легионы) провозгласили императорами..., а такое положение дел породило гражданские войны...»⁷⁰. Кассий здесь поставлен в один ряд с Нигром, Альбином и Септимием Севером, цель которых была не в расчленении империи. Это были претенденты на власть над всей империей.

Перевес сил оказался на стороне Марка Аврелия. Противоречия в кругах господствующих классов еще не достигли особой остроты. Сенат остался ему верен. Ему удалось очень скоро заключить мир с варварами. Дунайские армии были готовы выступить против узурпатора, количественно и своими боевыми качествами они намного превосходили войска на Востоке⁷¹. Соратники Кассия скоро поняли, что мятеж обречен на неудачу, и устранением узурпатора предотвратили дальнейшее развитие авантюры.

Это была первая во II веке попытка совершить государственный переворот с опорой на армию. Мятеж явился следствием социально-экономического кризиса империи, обострившего противоречия в римском обществе. Но политический кризис еще не наступил. Через два десятилетия, когда эти противоречия достигнут наибольшей остроты, начинается целая полоса выступлений претендентов на престол.

¹ В последних работах зарубежных авторов по этому вопросу см.: Carrata Thomes F. Il regno di Marco Aurelio. Torino, 1953, cap. V «La pressione delle masse. Usurpazione di Avidio Cassio», pp. 143–155; Görlitz W. Marc Aurel. Kaiser und Philosoph. Stuttgart, (1954), Kap. «Politik des Missverständnisses», S. 196–210.

² Scriptores historiae Augustae, ed. Hohl E., v. 1. Lps., 1955, Vita Marci Antonini Philosophi Iuli Capitolini, pp. 47–73; Avidius (Cassius) Vulcacii Gallicani v. c., pp. 85–97; Cassii Dionis Cocceiani Historiae Romanae quae supersunt, t. IV. Lps., 1818, libri LXXI excerpta per Xiphilinum, pp. 164–194. Относительно исторической ценности этик источников см: Klebs E. Die Vita des Avidius Cassius, in «Rhein. Mus.», No 43 (1888), S. 321 ff.; Straub J. Studien zur Historia Augusta. Bern, 1952, S. 112 ff.

³ SHA, Vulc. Gallic., Avid. Cass., I, 2; V, 5–12.

⁴ Ibid., III, 8; IV–VI.

⁵ Dio Cass., LXXI, 2; SHA, Capit., Ver., VII, 1–6; M. Ant. Phil., VIII, 12; IX, 1. Лукиан говорит об ожесточенных боях при Эвропе и Суре на Евфрате (Lucian., Quomodo hist. sit conscrib., 20, 24, 28, 29).

⁶ Dio Cass., LXXI, 2; SHA, Capit., Ver., VIII, 3–4.

⁷ SHA, Capit., Ver., VII, 1.

⁸ Dio Cass., LXXI, 2; SHA, Capit., M. Ant. Phil., XIII, 3–6; XXI, 6; XXVIII, 2; Ver., VIII, 1–4; Eutrop., VIII, 12; Amm. Marcell., XXIII, 6, 24.

⁹ Dio Cass., LXXI, 3; SHA, Capit., M. Ant. Phil., XIV, 2.

¹⁰ SHA, Capit., M. Ant. Phil., XII, 14; XIV, 1; Ver., IX, 7.

¹¹ SHA, Vulc. Gallic., Avid. Cass., IV, 6.

¹² Dio Cass., LXXI, 3; Philostr., Vit. sophist., 1, 13.

¹³ SHA, Vulc. Gallic., Avid. Cass., VI, 1.

¹⁴ Dio Cass., LXXI, 4; SHA, Vulc. Gallic., Avid. Cass., VI, 7. О восстании буколов см.: Дмитрев А. Д. Буколы. (Из истории аграрного движения в римском Египте). — ВДИ, 1946, № 4, с. 92–100.

¹⁵ Dio Cass., LXXI, 22.

¹⁶ SHA, Vulc. Gallic., Avid. Cass., I, 1.

¹⁷ Ibid., I, 4; XIV, 4.

¹⁸ Ibid., III, 5, 8.

¹⁹ Ibid., I, 4.

²⁰ Ibid., I, 5.

²¹ Ibid., I, 6–9; III, 5.

²² Дату мятежа Авидия Кассия уточняет R. Romondon (Les dates de la rèvolte de C. Avidius Cassius, in «Chron. d’Égypte», 1951, No 26, pp. 364 sqq.).

²³ Dio Cass., LXXI, 22, 23; SHA, Capit., M. Ant. Phil., XXIV, 6–7; Vulc. Gallic., Avid. Cass., VII, 1.

²⁴ SHA, Capit., M. Ant. Phil., XXV, 4; Vulc. Gallic., Avid. Cass., VII, 4.

²⁵ SHA, Capit., M. Ant. Phil., XXV, 8–10; XXVI, 3; Vulc. Gallic., Avid. Cass., VI, 5–6; IX, 1; Dio Cass., LXXI, 25.

²⁶ SHA, Capit., Clod. Alb., VI, 2; X, 10.

²⁷ Dio Cass., LXXI, 23.

²⁸ SHA, Capit., M. Ant. Phil., XXV, 1; Pertinax, II, 10.

²⁹ SHA, Capit., M. Ant. Phil., XXIV, 9; XXV, 2; Clod. Alb., XII, 10; Vulc. Gallic., Avid. Cass., VII, 6–7.

³⁰ SHA, Capit., M. Ant. Phil., XXV, 2; Vulc. Gallic., Avid. Cass., VIII, 1; Dio Cass., LXXI, 27.

³¹ Даже Вулкаций Галликан сговор Фаустины с Кассием подвергает сомнению и считает, что рассказ этот выдумал Марий Максим, чтобы очернить Фаустину, женщину, по его словам, развратную и во всех отношениях порочную (IX, 5, 9; XI, 1). Каррата, характеризуя сообщения писателей Истории августов как увлекательный сценарий, допускает все же возможность такого сговора (Carrata Thomes F. Il regno di Marco... pp. 149–150). Герлиц переписку Фаустины, приведенную Вулкацием в доказательство отсутствия ее сговора с Кассием, считает подложной и полностью принимает версию сговора (Görlitz W. Marc Aurel... S. 201–202).

³² Марий Максим — писатель III в., продолжатель и подражатель Светония. Аммиан Марцеллин ставит его рядом с Ювеналом как образец фривольного чтения (Amm. Marcell., XXVIII, 4, 14).

³³ Труды подобного рода Моммзен оценивал как «обильный кладезь скандальных анекдотов» (Mommsen Th. Hermes, 4, S. 138).

³⁴ Штаерман Е. М. Scriptores historiae augustae как исторический источник. — ВДИ, 1957, № 1, с. 241.

³⁵ На этот момент обращает внимание Альтхейм, рассматривая Римскую империю в рамках современной ей мировой обстановки (Altheim F. Niedergang der Alten Welt. Frankfurt a/M., 1953, Bd. I, S. 41 ff.).

³⁶ В великом союзе варварских племен во время Маркоманнской войны 166–175 гг. принимали участие костобоки, которые летом 170 г. вторглись в балканские провинции и проникли вплоть до Элевсина. Этническую принадлежность костобоков определил Кудрявцев, отнеся их к славянам (Кудрявцев О. В. Исследования по истории балкано-дунайских областей в период Римской империи и статьи по общим проблемам древней истории. М., 1957, с. 13–73).

³⁷ SHA, Capit., M. Ant. Phil., VIII, 7.

³⁸ Ibid., XXI, I. О вторжении мавров см.: Кудрявцев О. В. К вопросу о вторжении мавров в испанские провинции Римской империи во второй половине II в. н. э. — ВДИ, 1950, № 4.

³⁹ SHA, Capit., M. Ant. Phil., XVII, 4; XXI, 9; Epit. de vita et morib., XVI, 9.

⁴⁰ Eutrop., VIII, 12.

⁴¹ Epit. de vita et morib., XVI, 2, 3.

⁴² На возникновение фактора ослабления авторитета императорской власти при Марке Аврелии указывает В. Вебер (см.: Weber W. Rom. Herrschertum und Reich im zweiten Jahrhundert. Stuttgart; Berlin, 1937, S. 325).

⁴³ Carrata Thomes F. Il regno di Marco... p. 146.

⁴⁴ Dio Cass., LXXI, 28; SHA, Spart., Hadr., VII, 4; Sever., VII, 5; Lamprid., Alex. Sev., LII, 2; Capit., M. Ant. Phil., XXV, 6; XXIX, 4; Vulc. Gallic., Avid. Cass., XII, 4, 9 etc.

⁴⁵ Dio Cass., LXXI, 8–10; SHA, Capit., M. Ant. Phil., XXIV, 4; Tertull., Apologet., 5; Ad Scapul., 4; Euseb., Hist. eccles., V, 5; Chron. paschal., p. 486.

⁴⁶ SHA, Capit., M. Ant. Phil., XXII, 5, 8; XXIII, 9; Vulc. Gallic., Avid. Cass., XIV, 5.

⁴⁷ Э. Ренан в книге «Марк Аврелий и конец античного мира» целую главу посвящает «царству философов», которое, по его мнению, получила осуществление при Марке (см.: Renan E. Marc-Aurélè et la fin du monde antique. Paris, 1882, chap. III).

⁴⁸ Фронтон и Герод Аттик занимали консульские должности еще при Антонине Пии, но первый был очень богат, а второй к тому же еще и знатен.

⁴⁹ SHA, Capit., M. Ant Phil., XXIII, 9.

⁵⁰ SHA, Vulc. Gallic., Avid. Cass., XIV, 2, 3, 5, 7, 8.

⁵¹ Возникновение разногласий по этому вопросу отмечается рядом историков. См. напр., Дьяков В. Н. Начало политического кризиса Римской империи (180–235 гг.). — «Учен. зап. Моск. пед. ин-та им. В. И. Ленина», 1957, т. 104, вып. 5, с. 9–10; Carrata Thomes F. Il regno di Marco... pp. 146–148. Династические планы Марка Каррата связывает с его политикой постепенной централизации императорской власти, идентифицированной с его собственной персоной (с. 148). В. Вебер и В. Герлиц считают, что разногласий между Марком и сенатом по этому вопросу в то время не возникло (см.: Weber W. Rom, Herrschertum und Reich... S. 294–295; Görlitz W. Marc Aurel... S. 207–208).

⁵² Этот принцип отстаивала ведущая часть сената еще в дни после смерти Тиберия (см.: Sueton., Calig., 14, 1. Ср.: SHA, Spart., Sever., XX–XXI; Lamprid., Alex. Sev., IX, 3; Dio Cass., LIX, 1). Пертинакс не желал ссориться с сенатом и, став императором, не готовил своего сына в наследники (SHA, Capit., Pertin., XIII, 4).

⁵³ Weber W. Rom. Herrschertum und Reich... S. 295.

⁵⁴ Dio Cass., LXXI, 28, 29; SHA, Vulc. Gallic., Avid. Cass., VIII; IX, 1–4; XI, 3–7; XII, 3–10; XIII, 1–6; Capit., M. Ant. Phil., XXV, 5–8; XXVI, 1, 3, 11–13; Amm. Marcell., XXI, 16.

⁵⁵ M. Aurel., Eis heauton, VI, 30.

⁵⁶ Tacit., Histor., I, 4.

⁵⁷ Штаерман Е. М. Этнический и социальный состав римского войска на Дунае. — ВДИ. 1946, № 3, с. 258–261.

⁵⁸ Дьяков В. Н. Начало политического кризиса... с. 8–9.

⁵⁹ Carrata Thomes F. Il regno di Marco... p. 150.

⁶⁰ Görlitz W. Marc Aurel... S. 203.

⁶¹ SHA, Vulc. Gallic., Avid. Cass., VI, 5, 6; VII, 2, 8; IX, 1; Capit., M. Ant. Phil., XXV, 8; XXVI, 3; Dio Cass., LXXI, 2.

⁶² Управление Сирией считалось честью. Юлий Капитолин в биографии Пертинакса (II, 11) отмечал, что он «заслужил Сирию» успешным управлением другими провинциями. Эта провинция императорами «сохранялась для заслуженных мужей» (Tacit., Agric., 40).

⁶³ О Сирии в системе Римской империи во II в. см.: Моммзен Т. Римская история, т. 5. М., 1885, с. 435–476; Ранович А. Восточные провинции Римской империи в I–III вв. М.; Л., 1949, с. 127–165.

⁶⁴ Dio Cass., LXXI, 31. После ликвидации мятежа Марк Аврелий совершает поездку на Восток, посещает Александрию, Антиохию и другие города с целью урегулирования отношений римской власти с восточными провинциями (Dio Cass., LXXI, 28; SHA, Capit., M. Ant. Phil., XXV–XXVII; Vulc. Gallic., Avid. Cass., IX, 1).

⁶⁵ SHA, Vulc. Gallic., Avid. Cass., I, 7, 8.

⁶⁶ SHA, Capit., Clod. Alb., II, 3.

⁶⁷ SHA, Capit., Pertinax, III, 6.

⁶⁸ Каррата настаивает на том, что попытка Кассия была именно унитарной и общеимперской, и что сепаратистский элемент в ней роли не играл (Carrata Thomes F. Il regno... p. 151). В советской и зарубежной историографии, однако, преобладает точка зрения, по которой большое значение придается фактору сепаратистских устремлений в восточных, а также западных провинциях даже во II веке. Но это вопрос уже особый и требует специального исследования.

⁶⁹ Выступление Кассия должно быть квалифицировано как мятеж, так как это было вооруженное выступление, носившее характер заговора с целью захвата власти.

⁷⁰ SHA, Ael. Lamprid., Alex. Sev., I, 7.

⁷¹ Dio Cass., LXXI, 25.