с.309 Некрополь античной Фанагории изучался раскопками с начала XIX в. Естественно, ученых в первую очередь интересовали его курганы. Лишь с середины XIX в. наступает время раскопок его обширного грунтового некрополя. История его исследований освещалась неоднократно¹. За более чем полтора столетия раскопок в нем открыто свыше тысячи погребений. Однако до сих пор издания его материалов крайне немногочисленны и выборочны. Целью статьи является публикация результатов наших раскопок в Восточном некрополе античной Фанагории в 2005–2007 гг., проливающих свет на начало функционирования этого «города мертвых».

Как показали раскопки, до возникновения некрополя здесь располагались сооружения непогребального характера (рис. 1). В восточной части раскопа 2005 г. открыты две постройки и четыре хозяйственные ямы.

Постройка 1 (рис. 2а). Находилась в юго-восточной части раскопа. Верхняя часть заполнения котлована постройки была зафиксирована на уровне 0,6 м от «0». Она имела трапециевидную в плане форму со сторонами разной длины: южной 2,75 м, северной 2,15 м, западной 2,35 м, восточной 1,45 м. Заполнение жилища отличалось сероватым цветом от грунта, в который был углублен его котлован. Пол залегал на глубине -0,85–1,01 м от «0». В северо-западной части постройки обнаружена хозяйственная яма 1. В восточной части жилища расчищены остатки глинобитной печи. Судя по остаткам пода, печь имела размеры 0,45 × 0,75 м. С юга к печи примыкал большой камень-известняк. На полу в центральной части сооружения расчищены нижние части обожженных сырцовых кирпичей, поставленных вертикально, а рядом с ними — ручка чернолакового килика. В юго-западном углу обнаружен неполный развал амфоры. У северной стенки постройки найдена перевернутая красноглиняная кружка, заполненная камешками (рис. 3 — 1). Аналогичная кружка, заполненная мелкой галькой и золой, перевернутая вверх дном, найдена в насыпи кургана эллинистического времени могильника «Виноградный 7»². с.310 Обычай ставить в могилы перевернутые вверх дном сосуды исследователи связывают с хтоническими культами. Вторая светлоглиняная кружка, заполненная землей и также перевернутая, найдена в углублении пола у северной стенки печи (рис. 3 — 2). К югу от южного края постройки сохранились остатки каменной стенки в один ряд, причем в кладке была использована старая зернотерка.

На полу постройки найдены фрагменты амфор Гераклеи (рис. 3 — 10) и Менды (рис. 3 — 11), обломки амфорных ручек неопределенных центров (6 экз.), фрагмент ножки и 188 фрагментов амфорных стенок, а также ручка аттического чернолакового килика V в. до н. э. (рис. 3 — 8), закраина чернолаковой мисочки и другая керамика местного производства (рис. 3 — 3–7, 9)^*. Помимо нее в заполнении ямы встречены обломки черепицы и створки раковин мидий.

Обнаруженная в полу постройки яма 1 имела правильную круглую в плане форму диаметром 1,2 м. Ко дну ее стенки заметно расширялись, отчего в основании она имела диаметр 1,5 м. Дно ямы зафиксировано на 0,7 м ниже уровня пола постройки. Ее заполнение — темно-серая, заметно гумусированная супесь с включениями золы, углей, кусков печины и камней (известняк). В заполнении встречен фрагментированный болсал с оттиском штампа в виде четырехлепестковой розетки начала IV в. до н. э. (рис. 4 — 1), фрагменты чернолакового килика и чернолаковой мисочки, нижняя часть небольшого краснолакового лекифа (рис. 4 — 2), фрагменты венцов хиосских колпачковых амфор середины IV в. до н. э. (рис. 4 — 8), ножка хиосской пухлогорлой амфоры 1-й половины V в. до н. э. (рис. 4 — 9), два венца пухлогорлых хиосских амфор 2-й четверти V в. до н. э. (рис. 4 — 10), венец хиосской прямогорлой амфоры 2-й половины V в. до н. э. (рис. 4 — 11), венец амфоры с раздутым горлом 2-й половины V в. до н. э. (рис. 4 — 12), ножка лесбосской красноглиняной амфоры 1-й половины V в. до н. э. (рис. 4 — 13), 12 фрагментов ручек, 58 фрагментов амфорных стенок, а также красноглиняная и светлоглиняная посуда местного производства (рис. 4 — 3–7). Помимо керамики в заполнении ямы попадались невыразительные фрагменты лепных сосудов, кости животных и значительное число створок мидий (48 экз.).

Постройка 1 и яма 1 содержали находки V–IV вв. до н. э. При этом материал из ямы, кажется, несколько старше материала из заполнения нижней части постройки, не выходящей за пределы IV в. до н. э. Скорее всего, яма датируется более ранним временем. Она могла использоваться в V в. до н. э. еще до сооружения постройки.

Судя по наличию глинобитной печи, исследованная постройка носила жилой характер. Возможно, с прекращением ее использования в качестве жилища связаны находки двух намеренно перевернутых вверх дном кубков.

Постройка 2 (рис. 2б). Обнаружена в 7 м к северу от постройки 1. Она имела квадратную в плане форму. Размеры ее сторон: южной с.311 3,4 м, западной 3,25 м, северной 3,1 м, восточной 3,55 м. Пол жилища залегал на уровне -2,93–3,05 м от «0». Вдоль восточной стенки расчищены три столбовые ямки. Они были углублены на 0,32–0,4 м ниже уровня пола. Четвертая небольшая ямка находилась в 0,75 м к северу от южной стенки. На полу постройки в 1 м к западу от восточной стенки лежал плоский белый камень-известняк. У северной стенки открыты остатки очага в виде прокаленного грунта толщиной до 0,25 м, а за этой стенкой расчищена хозяйственная яма 3, явно связанная с этим жилищем. Заполнение постройки — темно-серая супесь. В ней встречались фрагменты керамики: венец хиосской амфоры позднепухлогорлого типа (рис. 5 — 1), венцы хиосских прямогорлых амфор 3-й четверти V в. до н. э. (рис. 5 — 2, 3), фрагменты ножек хиосских колпачковой и протоколпачковой амфор (рис. 5 — 8, 13), фрагменты венцов синопской (рис. 5 — 4) и фасосской амфор (рис. 5 — 5) с верхним прилепом, ножки мендейских амфор 1–3-й четвертей IV в. до н. э. (рис. 5 — 9, 11), венец амфоры типа Солоха I (рис. 5 — 6), венец (рис. 5 — 7) и ножка (рис. 5 — 12) гераклейских амфор, а также фрагмент ножки амфоры неопределенного средиземноморского центра (рис. 5 — 10). Помимо фрагментов амфорной тары в заполнении постройки попадались обломки красноглиняной и светлоглиняной столовой и кухонной посуды местного производства (рис. 5 — 14–21), а также фрагмент светильника (рис. 5 — 22). Постройка содержала керамический материал от 3-й четверти V до 3-й четверти IV в. до н. э.

Как уже указывалось, с этой постройкой, скорее всего, связана яма 3. Она обнаружена непосредственно к северу от нее. Яма имела подквадратную в плане форму размерами 1,25 × 1,45 м. Дно обозначилось на уровне -3,89 м от «0». Заполнение ямы — темно-серая сильно гумусированная супесь, чередующаяся с прослойками золы, углей, прокаленной до оранжевого цвета почвы. В верхней части заполнение ямы идентично заполнению котлована постройки 2. Оно забито керамикой и обломками черепиц. Среди керамической коллекции преобладали фрагменты амфор: верх хиосской пухлогорлой амфоры развитого варианта (рис. 6 — 1), горло (рис. 6 — 4) и ножка (рис. 6 — 5) пухлогорлых амфор того же типа, ножка прямогорлой хиосской амфоры (рис. 6 — 6), горло протофасосской амфоры с двумя верхними прилепами (рис. 6 — 2), верх фасосской амфоры 1-й половины V в. (рис. 6 — 3). Чернолаковая керамика представлена ножкой аттического килика V в. (рис. 6 — 13), а также фрагментом килика начала IV в. до н. э. (рис. 6 — 14). Серию привозной посуды дополняет закраина лутерия из Синопы (рис. 6 — 10). Посуда местного производства включала фрагменты красноглиняных мисок (рис. 6 — 7–9), чашечку с горизонтальной ручкой (рис. 6 — 11), дно небольшого кувшина (рис. 6 — 12), а также венец лепного слабопрофилированного горшка (рис. 6 — 15).

По набору амфорной тары и чернолаковой посуды керамический комплекс из ямы 3 следует датировать временем от 2-й четверти V до начала IV в. до н. э. По времени он в целом совпадает с керамикой из заполнения постройки 2, что позволяет их синхронизировать.

с.312 Хозяйственные ямы № 2 и № 4 не были связаны с какими-либо постройками. По типам амфорной тары их следует датировать в пределах 2-й четверти V — начала IV в. до н. э.

Помимо жилых и хозяйственных комплексов в южной части бровки 6 у края раскопа встречено скопление амфор: две синопские, две херсонесские и одна средиземноморская. Комплекс амфор датируется в целом IV в. до н. э. Он также относится ко времени до начала использования этого участка в качестве некрополя.

Раскопки 2005 г. показали, что в V–IV вв. до н. э. на месте будущего «города мертвых» еще кипела жизнь — располагались жилые и хозяйственные сооружения. Судя по стратиграфии, характеру и глубине залегания непогребальных комплексов, они возникли еще до того времени, как водораздельное плато между берегом Таманского залива и южной балкой стало использоваться в качестве некрополя. В V–IV вв. до н. э. здесь располагались какие-то бытовые объекты классической эпохи. По аналогии с упомянутым «отцом истории» предградьем Ольвии (Hdt. IV. 78. 3), они также могли составлять небольшое фанагорийское предместье классической эпохи. Оно находилось рядом с дорогой, ведущей из Фанагории в Кепы примерно в 1,5 км к востоку от столицы Азиатского Боспора. По-видимому, раньше, в позднеархаическую и классическую эпоху, фанагорийский некрополь имел более скромные масштабы и располагался непосредственно к западу³ и к югу от города⁴.

Первые захоронения на участке, где открыты вышеописанные бытовые комплексы, появляются не ранее рубежа IV–III вв. до н. э., когда постройки были уже заброшены. Рассмотрим самые ранние захоронения в восточной части некрополя.

Погребение 19 (рис. 7). Открыто в юго-восточной части раскопа, в 26,5 м к югу от северного края раскопа. Здесь в восточном борту бровки 7 на глубине -0,9 м от «0» обнаружено бронзовое зеркало. Поэтому часть бровки над погребением была разобрана и расчищена вручную. Оно было совершено в могиле правильной прямоугольной формы, ориентированной длинными сторонами по линии ЮЮЗ — ССВ. Могила чуть расширялась в южной части к изголовью. Ее длина 2 м, ширина южной стенки 0,7 м, северной около 0,6 м. Дно могилы ровное, залегало на уровне -1,06 м от «0». Ее заполнение — плотная серая супесь. Вдоль западной стенки могилы в ее южной половине зафиксирована сырцовая кладка в два ряда, скорее всего, от заклада (рис. 7 — а, 6). На дне могилы лежал скелет женщины в возрасте 30–39 лет^**, положенной на спине, вытянуто, головой на ЮЮЗ. От верхней части скелета частично уцелели фрагменты черепной крышки и кости правой руки. Нижняя часть скелета сохранилась лучше за с.313 исключением левой берцовой кости. В изголовье погребенной стояла акварельная пелика (рис. 7 — а, 1). В северо-западном углу могилы в ногах погребенной обнаружена красноглиняная лекана, закрытая крышкой (рис. 7 — а, 2). В ней найдена целая скорлупа от куриного яйца (рис. 7 — а, 5). За леканой найдена красноглиняная солонка (рис. 7 — а, 3) и вышеупомянутое бронзовое зеркало (рис. 7 — а, 4).

Сопровождающий инвентарь:

1. Акварельная пелика (рис. 7 — 1). Изготовлена из глины, которая при обжиге приобрела желто-розовую окраску. Край венчика сильно отогнут и опущен вниз, дно имеет высокий поддон. Одна сторона тулова окрашена в черный цвет, рисунок здесь неразличим. На другой стороне коричневатой краской нанесен сложный геометрический рисунок, состоящий из овалов и волют, скорее всего, изображение усатого насекомого с раздвоенным хвостом, закрученным в волюты. Вероятно, это знак скарабея. Высота сосуда 27,5 см, максимальный диаметр тулова 15,5 см, диаметр венчика 13 см, диаметр дна 9,5 см. Сосуд принадлежит к группе местных фанагорийских пелик эллинистической эпохи⁵. Недавно две пелики с точно такой же росписью найдены в окрестностях Фанагории в одном из погребений курганного некрополя Виноградное 7⁶. Авторы публикации датируют этот тип сосудов первой половиной III в. до н. э.

2. Красноглиняная лекана (рис. 7 — 2). Изготовлена из фанагорийской глины, получившей при обжиге темно-оранжевую окраску. По форме напоминает глубокую миску с округлыми боками. Край венчика леканы снаружи образует выступ для крышки. Ручки петельчатые, в сечении овальные. Одна из горизонтальных ручек сохранилась частично. Лекана имеет хорошо выраженный поддон. Высота сосуда 7 см, диаметр венчика 17,8 см, диаметр дна 7,2 см. Крышка леканы изготовлена из той же глины, что и лекана. Ее высота 4,3 см, диаметр венчика 19,1 см, диаметр ручки 5,2 см. Лекана относится к типу местной фанагорийской керамики раннеэллинистической эпохи⁷.

3. Красноглиняная солонка (рис. 7 — 3). Изготовлена из той же глины, что и лекана. Край солонки плавно загнут внутрь, дно имеет невысокий поддон. Высота солонки 3 см, диаметр венчика 6,7 см, максимальный диаметр 7,2 см, диаметр дна 3,5 см. Такие солонки часто встречаются в фанагорийских погребениях эллинистического времени.

4. Бронзовое зеркало (рис. 7 — 4). Имеет тонкий диск, края которого загнуты на оборотную сторону под тупым углом к плоскости. Его диаметр 12,5 см. Ни ручки, ни следов ее крепления на зеркале не сохранилось. По основным диагностическим признакам оно принадлежит к односоставным зеркалам без ручки с бортиком, но без с.314 орнаментации I класса III отдела I вида классификации Е. М. Кузнецовой⁸. В памятниках Скифии IV в. до н. э. такие зеркала пока не обнаружены, зато они хорошо известны в более восточных районах, занятых савроматской и раннесарматской культурой. М. Г. Мошкова датировала подобные зеркала (отдел II тип 1) III–II вв. до н. э.⁹ По классификации А. М. Скрипкина это зеркало с бортиком по краю диска 3 отдела типа 3.0¹⁰. По его наблюдениям, подобные «савроматские» зеркала встречаются с V в. до н. э., но более характерны для раннесарматской культуры эллинистической эпохи, хотя и доживают до раннеримского времени¹¹. И. И. Марченко отнес такие зеркала к типу 1 варианту 2 и датировал их в пределах второй половины IV–II вв. до н. э.¹² Зеркало с тонким диском и вертикальным бортиком известно по более ранним раскопкам Фанагорийского некрополя¹³.

5. Яичная скорлупа внутри леканы (рис. 7 — а, 3). Подобные атрибуты погребений известны в некрополях античных городов, в том числе Фанагории. Неоднократные находки яичной скорлупы в фанагорийских леканах может быть действительно свидетельствуют о том, что они служили атрибутом посвящения в мистерии¹⁴.

Набор керамики и, прежде всего, акварельная пелика позволяют датировать погребение эпохой раннего эллинизма, скорее всего, первой половиной III в. до н. э. Этому не противоречит современная датировка бронзовых зеркал с отогнутым краем, которые чаще всего встречаются не в скифских, а в раннесарматских погребениях.

Погребение 22 (рис. 8). Обнаружено в восточной половине раскопа в 17 м к югу от его северного края. При зачистке материка на уровне -1,54–1,70 м обозначилось могильное пятно. Погребение было совершено в грунтовой яме прямоугольной формы со скругленными углами, ориентированной длинными сторонами по линии С–Ю. Ее размеры 0,7 × 2,15 м, глубина -1,77 от «0». Заполнение — буро-серая супесь. На дне могилы лежал скелет погребенного мужчины 30–35 лет на спине, вытянуто, головой на Ю. Правая рука согнута в локте, ее кисть находилась под тазовыми костями, левая — прямая. Кости ног слегка согнуты в коленях и завалились направо. Слева от черепа погребенного стоял развал красноглиняного кувшина (рис. 8 — а, 1), а в юго-восточном углу могилы лежал унгвентарий (рис. 8 — а, 2).

Сопровождающий инвентарь:

1. Красноглиняный кувшин (рис. 8 — 1). Большая часть его горла не сохранилась. Сосуд имеет округлое тулово на высоком поддоне, с.315 плавно переходящее в широкое горло. К тулову и горлу крепится массивная ручка. Максимальный диаметр тулова 15,8 см, диаметр дна 9 см, сосуд сохранился на высоту 18,8 см. Судя по форме и глине, кувшин принадлежит одному из типов местной фанагорийской посуды эллинистического времени.

2. Унгвентарий (рис. 8 — 2). Изготовлен из красно-коричневой глины. Тулово раздутое, ножка выделена, но довольно короткая, у дна имеются выраженные закраины. Снаружи флакон покрыт коричневатым лощением. Он орнаментирован чередующимися горизонтальными полосами бурого лака и белой краски. На плечиках унгвентария имеются два дуговидных налепа от ложных ручек. Его высота 16,4 см, диаметр венчика 3,3 см, максимальный диаметр тулова 8,1 см, диаметр дна 2,8 см. По таким признакам, как сильно раздутое тулово, покрытое орнаментом из горизонтальных полос, данный унгвентарий принадлежит типу II. Однако на его тулове есть ложные ручки, характерные для более раннего I типа флаконов классификации М. Б. Парович-Пешикан¹⁵. И. И. Марченко выделил подобные флаконы из сарматских погребений Кубани в тип 1¹⁶.

По типу унгвентария погребение следует датировать рубежом IV–III вв. до н. э. или самым началом III в. до н. э.¹⁷ Один из ранних унгвентариев этого типа с росписью тулова в виде поясков красной краски встречен в склепе кургана IV Аккайского (Белогорского) могильника в Крыму, использовавшегося в последней четверти IV и в первые десятилетия III в. до н. э.¹⁸ В Елизаветовском могильнике подобный унгвентарий также известен в комплексе конца IV — начала III в. до н. э.¹⁹ Еще один унгвентарий этого типа недавно найден на том же городище в составе закрытого комплекса первой трети III в. до н. э. (помещение 96а)²⁰.

Погребение 23 (рис. 9). Обнаружено в 25 м к югу от северного края раскопа. При зачистке материка на уровне -1,37–1,52 м обозначилось могильное пятно. Погребение совершено в грунтовой яме прямоугольной формы со скругленными углами, ориентированной длинными сторонами по линии ЗСЗ — ВЮВ. Ее размеры 0,65 × 1,77 м, глубина -1,45–1,56 от «0». Заполнение — серая супесь. На дне лежал скелет погребенной женщины 25–29 лет на спине, вытянуто, головой на ВЮВ. За исключением черепа, сохранность костей с.316 удовлетворительная. Череп слегка завалился на правую сторону. Кисти рук плотно прижаты к тазовым костям. Ноги чуть согнуты в коленях и завалились налево. Под костями черепа, слева найдены фрагментированные золотые серьги (рис. 9 — а, 1). У локтя правой руки лежали две бусины (рис. 9 — а, 2–3). На правой стороне груди находился унгвентарий (рис. 9 — а, 4). На бедренной кости правой ноги лежал на боку красноглиняный кувшин (рис. 9 — а, 6), а чуть ниже канфар (рис. 9 — а, 7). На тазовых костях справа найден железный нож (рис. 9 — а, 8), а в юго-западной части могилы — железный гвоздь от гроба (рис. 9 — а, 5).

Сопровождающий инвентарь:

1. Серьги (рис. 9 — 1). Обе сильно фрагментированы. Изготовлены из медной проволоки, на которую намотана тонкая золотая фольга. Серьги завершаются полыми головками львов, оттиснутыми из тонкой золотой пластинки по твердой модели. Голову льва от шеи отделяет кольцо из напаянной гладкой золотой проволоки. Сверху на шее имеется орнамент в виде полуов из припаянной тончайшей проволоки. Диаметр лучше сохранившейся серьги до 2,5 см. Подобные львиноголовые серьги известны по находкам в античных городах Северного Причерноморья²¹, в том числе в погребении III в. до н. э. из некрополя Фанагории²². Близкую аналогию им составляют серьги из знаменитого пристенного склепа в Херсонесе, раскопанного К. К. Костюшко-Валюжиничем в 1899 г.²³ М. Пфроммер датировал такие украшения серединой III в. до н. э. Однако недавно Е. Я. Рогов привел аргументы в пользу их более ранней даты в пределах 300–280 гг. до н. э.²⁴ К тому же типу относятся серьги из богатого женского скифского погребения у с. Глиное близ г. Тирасполя²⁵, найденные вместе с синопской амфорой, не выходящей за пределы III в. до н. э. Более грубые львиноголовые серьги происходят из погребения 262 Танаиса, датируемого 220–180 гг. до н. э.²⁶ и Херсонеса (могила 1016/1900)²⁷. Находки подобных украшений известны в раннесарматских²⁸ и позднескифских²⁹ погребениях.

с.317 2. Бусы (рис. 9 — 2–3). Представлены двумя экземплярами:

– фрагментированная цилиндрическая пронизь глухого черного стекла с фестонообразным перистым орнаментом желтого цвета (рис. 9 — 2). По классификации Е. М. Алексеевой относится к типу 271б³⁰. Перистые бусы появляются в IV в. до н. э., часто встречаются в эллинистическое время, но используются и позже. Отметим, что данный экземпляр, скорее всего, принадлежит к ранним бусам этой серии, так как орнаментирующие нити хорошо втерты в ядро³¹.

– бусина-подвеска из прозрачного мутно-желтого стекла в виде стилизованной амфорки или кегля (рис. 9 — 3). В своде Е. М. Алексеевой такую форму имеют бусы типа 193д. Они встречены в комплексах от IV–III вв. до н. э. до I в. н. э. включительно³². Подобные подвески встречены в раннесарматских погребениях II Бережновского могильника³³.

3. Унгвентарий (рис. 9 — 4). Изготовлен из красной глины, поверхность покрыта серым лощением и горизонтальными полосами бурого лака, чередующимися с полосами белой краски. Высота унгвентария 13,8 см, диаметр венчика 3 см, максимальный диаметр тулова 6,6 см, диаметр дна 2,8 см. Принадлежит к тому же III типу, что и унгвентарий из погребения 22, но отличается от последнего чуть более вытянутыми пропорциями и меньшим числом орнаментированных полос.

4. Красноглиняный кувшин (рис. 9 — 6). Принадлежит одному из самых распространенных типов местной столовой посуды. Имеет яйцевидное тулово на поддоне и прямое цилиндрическое горло. К тулову и горлу крепится массивная ручка. Высота сосуда 18,7 см, диаметр венчика 7 см, максимальный диаметр тулова 12 см, диаметр дна 6 см.

5. Канфар (рис. 9 — 7). Имеет стройные пропорции: высокое горло, небольшое тулово и довольно высокий кольцевой поддон. По этим признакам он стоит ближе к канфарам позднеклассической эпохи, нежели к раннеэллинистическим³⁴. Его ножка и нижняя часть до ручек покрыта красным лаком, выше — черным. Высота канфара 12,1 см, диаметр венчика 7,4 см, диаметр тулова 7,5 см, диаметр дна 4,2 см. Сосуд близок к типу 23 классификации канфаров С. Ротроф, датируемому до 275 г. до н. э.³⁵, но отличается от последнего вытянутыми пропорциями.

с.318 6. Железный гвоздь, скорее всего от несохранившегося деревянного гроба (рис. 9 — 21, 5). Длина 8,5 см.

По унгвентарию, канфару и львиноголовым золотым серьгам погребение датируется временем раннего эллинизма, скорее всего началом III в. до н. э.

Итак, все наиболее ранние погребения конца IV — III в. до н. э. совершены в простых грунтовых могилах, в одном случае с сырцовым закладом (погр. 19). Исследованные могильные ямы отличаются небольшими размерами и глубиной. Весьма примечательно, что ни подбоев, ни склепов, ни каменных ящиков этого времени в Восточном некрополе не обнаружено. Для этого времени склепы известны лишь в курганных могильниках³⁶. За исключением погребения 23, где найден массивный железный гвоздь, нет следов захоронений в гробах или в каких-то иных типах внутримогильных конструкций.

Все исследованные раннеэллинистические погребения представляют ингумации, кремаций этого времени не встречено. Как правило, в могиле совершалось индивидуальное захоронение. Ни разу не отмечено следов органической подстилки или подсыпки из глины. Для погребенных характерна свободная поза на спине, вытянуто, руки слегка раскинуты в стороны, чуть согнуты в локтях, кисти иногда прижаты к тазовым костям. Считается, что для Фанагории, как и для других греческих некрополей, обычной является ориентировка погребенных головой на восток³⁷. Она присутствует в фанагорийском некрополе с самого начала его существования (погребения № 106 и 109 Восточного некрополя 1939 г.)³⁸. Однако в раннеэлинистическое время в исследованной нами части некрополя преобладает ориентировка головой в южную половину круга: в погр. 22 практически на Ю, в погр. 23 на ЮВ, в погр. 19 на ЮЮЗ.

Данных для изучения традиций помещения инвентаря в могилу слишком мало. Однако укажем, что сосуды для питья помещались у головы, а кувшин и килик в погребении 23 лежали у правого бедра. В погребении 19 пелика находилась в изголовье, а лекана и солонка в ногах погребенной. Еще раз следует отметить находку в этой лекане целой скорлупы куриного яйца. Одни исследователи связывают подобные находки с древним греческим орфическим культом³⁹. Другие рассматривают находки яиц в античных погребениях в качестве очистительных средств или апотропеев. Но, скорее всего, яйцо относилось к атрибутам загробной трапезы⁴⁰. В этом смысле оно также могло иметь сакральное значение как символ смерти и возрождения.

с.319 Судя по инвентарю, раннеэллинистические могилы исследованной части некрополя содержали захоронения рядовых фанагорийцев. В двух случаях это женщины (погр. 19 и 23), в одном — мужчина (погр. 22). Набор сопровождающих вещей весьма прост. В мужских и женских погребениях в его состав входили привозные унгвентарии и кувшины местного производства. Как уже указывалось, в погребении 19 найдена расписная акварельная пелика, лекана с крышкой и солонка. Следует отметить, что с этого времени подобный погребальный набор из пелики (для питья), леканы (для еды), солонки и унгвентария для масла и благовоний станет почти обязательным элементом всех эллинистических захоронений вплоть до рубежа эр.

Таким образом, по материалам наших раскопок 2005 г. на месте будущего некрополя в V–IV вв. до н. э. находилось небольшое поселение, расположенное у дороги из Фанагории в Кепы. Скромные масштабы раскопок в 2005 г. не позволяют надежно установить его тип и требуют дополнительного исследования. Не исключено, что оно имело характер фанагорийского предместья. К концу IV в. до н. э. жизнь в нем прекратилась и здесь стали совершаться погребения раннеэлинистической эпохи. С этого времени на протяжении более чем семи столетий (до середины V в. н. э.) водораздельное плато между берегом Таманского залива и балкой использовалось в качестве одного из некрополей Фанагории.

The article is dedicated to publishing of materials discovered during excavations of the Eastern necropolis of Phanagoria in 2005. They are represented by remnants of two dwellings, four household pits and agglomerations of domestic-type ceramics discovered in the eastern part of the excavation. The study of their ceramic complex showed that in the 5–4^th centuries BC the future necropolis had still housed residential and household structures of Phanagorian suburbs. The first early Hellenistic burials in this area occurred not earlier than at the turn of 4–3^rd centuries BC, when the dwellings had already been abandoned. Apparently, in Late Archaic and Classic age the Phanagorian necropolis was much smaller and was situated immediately west and south of the city.

с.320

Рис. 1. План раскопа 2005 г. на Восточном некрополе Фанагории.

с.321

Рис. 2. Постройки 1 (а) и 2 (б).

с.322

Рис. 3. Постройка 1. Находки из заполнения пола.

с.323

Рис. 4. Постройка 1. Находки из ямы 1.

с.324

Рис. 5. Постройка 2. Находки из заполнения пола.

с.325

Рис. 6. Постройка 2. Находки из ямы 3.

с.326

Рис. 7. Погребение 19: а — план и разрезы. 1–5 — инвентарь (1–3 — глина; 4 — бронза): 1 — пелика; 2 — лекана с крышкой; 3 — солонка; 4 — зеркало; 5 — яичная скорлупа.

с.327

Рис. 8. Погребение 22: а — план и разрезы. 1 — глиняный кувшин; 2 — глиняный унгвентарий.

с.328

Рис. 9. Погребение 23: а — план и разрезы. 1–7 — инвентарь (1 — медь и золото; 2–3 — стекло; 4, 6–7 — глина; 5 — железо): 1 — серьги; 2–3 — бусины; 4 — унгвентарий; 5 — гвоздь; 6 — кувшин; 7 — канфар; 8 — нож.

¹ Кобылина М. М. Фанагория // МИА. 1956. № 57. С. 5–10; Ворошилова О. М. История исследований некрополя Фанагории // ПИФК. 2010. Вып. 3 (29). С. 37–54; Тункина И. В. История изучения // Античное наследие Кубани. М., 2010. Т. 1. С. 20–128; Застрожнова Е. Г. История археологического изучения Фанагории (конец XVIII в. — 1940 г.). Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. СПб., 2013.

² Марченко И. И., Бочковой В. В. и др. Раскопки могильника «Виноградный-7» на Тамани в 2005–2006 гг. // МИАК. 2007. Вып. 7. С. 168. Рис. 22, 7.

^* Здесь и ниже все определения керамического материала выполнены в поле проф. С. Ю. Монаховым.

³ Блаватский В. Д. Раскопки некрополя Фанагории в 1938, 1939 и 1940 гг. // МИА. 1951. № 19. С. 212–214.

⁴ Кузнецов В. Д. Фанагория — столица Азиатского Боспора // Античное наследие Кубани. М., 2010. Т. I. С. 443.

^** Здесь и ниже возраст и пол погребенных определен д. и. н. М. В. Добровольской.

⁵ Марченко И. Д. Раскопки Восточного некрополя Фанагории в 1950–1951 гг. // МИА. 1956. № 57. С. 110. Рис. 2, 6.

⁶ Лимберис Н. Ю., Марченко И. И. Античные погребения из курганов в окрестностях Фанагории // Понтийские греки. Краснодар, 1997. С. 49. Рис. II, 1.

⁷ Там же. С. 51.

⁸ Кузнецова Т. М. Зеркала Скифии VI–III вв. до н. э. М., 2010. Т. II. С. 243–244. Табл. 122.

⁹ Мошкова М. Г. Памятники прохоровской культуры // САИ. 1963. Вып. Д1-10. Табл. 27, 12–13.

¹⁰ Скрипкин А. С. Азиатская Сарматия. Саратов, 1990. С. 94. Рис. 34, 24–2.

¹¹ Там же. С. 143–144. Рис. 33.

¹² Марченко И. И. Сираки Кубани. Краснодар, 1996. С. 15–16. Табл. 2.

¹³ Марченко И. Д. Раскопки Восточного некрополя... С. 111.

¹⁴ Сударев Н. И. Некрополи и погребальные обряды // Античное наследие Кубани. М., 2010. Т. II. С. 451.

¹⁵ Парович-Пешикан М. Б. Некрополь Ольвии эллинистического времени. Киев, 1974. С. 109–110. Рис. 93, 6.

¹⁶ Марченко И. И. Сираки Кубани... С. 41–42.

¹⁷ Thompson H. A. Two centuries of Hellenistic pottery // Hesperia. 1934. Vol. 3. P. 335. Fig. 15; Парович-Пешикан М. Б. Указ.соч. С. 110.

¹⁸ Колтухов С. Г. Курган IV Аккайского (Белогорского) курганного могильника // ДБ. 2006. Т. 9. С. 239. Рис. 17, 6.

¹⁹ Брашинский И. Б. Греческий керамический импорт на Нижнем Дону. Л., 1980. С. 139. Кат. 226.

²⁰ Копылов В. П., Коваленко А. Н. и др. Работы на Елизаветовском городище в 2009–2010 гг. // Историко-археологические исследования в Азове и на Нижнем Дону. Азов, 2012. С. 118. Рис. 4, 3.

²¹ Шевченко Н. Ф. Материалы исследований некрополя Горгиппии в 2003 г. // МИАК. 2004. Вып. 4. С. 188. Рис. 2, 2.

²² Шавырина Т. Г. Раскопки некрополя Фанагории в 1978 г. // КСИА. 1983. № 174. С. 71–72. Рис. 1 справа.

²³ Костюшко-Валюжинич К. К. Извлечение из отчета о раскопках в Херсонесе Таврическом в 1899 г. // ОАК за 1899. СПб., 1901. С. 22–23. Рис. 10; Гриневич К. Э. Стены Херсонеса Таврического. Подстенный склеп № 1012 и ворота Херсонеса, открытые в 1899 г. // ХС. 1926. Вып. 1. С. 22.

²⁴ Рогов Е. Я. Подстенный склеп 1012 в Херсонесе Таврическом // БФ. 2002. Ч. 1. С. 32.

²⁵ Яровой Е. В. Мистика древних курганов. М., 2005. Рис. на с. 324.

²⁶ Арсеньева Т. М. Некрополь Танаиса. М., 1977. С. 81. Табл. XXX, 4.

²⁷ Стоянов Р. В. Новый тип погребальных венков из некрополя Херсонеса Таврического // АМА. 2002. Вып. 11. С. 192, 194.

²⁸ Мамонтов В. И. Материалы курганного могильника Химкомбинат, Группа «Б» // НАВ. 2000. Вып. 3; Глебов В. П., Парусимов И. Н. Раннесарматские погребения из кургана у хутора Холодный // НАВ. 2003. Вып. 5. С. 263–271; Медведев А. П., Ковалевский В. Н. Раннесарматское погребение у хут. Луговой на Среднем Дону // Восточноевропейские древности скифской эпохи. Воронеж, 2011. С. 232–233. Рис. 2, 4–4а.

²⁹ Внуков С. Ю., Мордвинцева В. И. Наконечники браслета в «зверином стиле» с городища Кара-Тобе // ДБ. 2008. Т. 12. Ч. 1. С. 117–120. Рис. 2.

³⁰ Алексеева Е. М. Указ. соч. С. 49. Табл. 30, 21–22.

³¹ Там же.

³² Там же. С. 74. Табл. 34, 40.

³³ Клепиков В. М. Сарматы Нижнего Поволжья в IV–III вв. до н. э. Волгоград, 2002. С. 92–93. Рис. 31, 18.

³⁴ Марченко И. Д. Раскопки Восточного некрополя... С. 110. Рис. 2, 7.

³⁵ Rotroff S. I. The Athenian Agora. Hellenistic Pottery: Athenian and Imported Wheelmade Table Ware and Related Material. Princeton, 1997. Vol. 29. P. 84. Fig. 5, 23.

³⁶ Лимберис Н. Ю., Марченко И. И. Указ. соч. С. 46–47.

³⁷ Кобылина М. М. Фанагория... С. 43; Марченко И. Д. Раскопки Восточного некрополя... С. 104.

³⁸ Сударев Н. И. Некрополи и погребальные обряды // Античное наследие Кубани. М., 2010. Т. II. С. 212.

³⁹ Кастанаян Е. Г. Грунтовые некрополи боспорских городов VI–IV вв. до н. э. и местные их особенности // МИА. 1959. № 69. С. 238.

⁴⁰ Зубарь В. М. Некрополь Херсонеса Таврического I–IV вв. н. э. Киев, 1982. С. 114.