с.178 Для развития культуры кочевых скифов чрезвычайно важную роль играли взаимоотношения с эллинами античных государств Северного Причерноморья. Благодаря интенсивным контактам в скифских курганах, особенно IV в. до н. э., найдено большое количество высокохудожественных произведений торевтики, изготовленных в греческих ювелирных мастерских Боспора и Аттики. Среди них привлекают внимание персонажи греческой мифологии, тесно связанные с мифами и религией скифов. К кругу этих памятников относятся украшения конской узды и золотые аппликационные пластины с разнообразными изображениями Геракла.

Голова бородатого Геракла в виде маски встречается исключительно на украшениях конской узды. Так, из Чмыревой Могилы происходят рельефные бронзовые пластины с золотой плакировкой, на которых сохранились два варианта изображения [Онайко, 1970. С. 33. Табл. XXIV, г, д]. Первый — это круглые фалары, в поле которых вписана голова героя анфас с тщательно уложенной прической и пышной бородой. Идеально величественный тип лица, строго симметричная укладка волос и бороды, вместе с увенчивающим голову шлемом в виде раскрытой пасти льва, позволяют идентифицировать его с Гераклом. Второй вариант изображения, казалось бы, отличается от первого только овальной формой пластины, обрезанной по контуру головы. Однако особенности передачи лица с широкими скулами и миндалевидными глазами, форма и характер завитков волос, шлем с завершением в виде лохматой гривы свидетельствуют о двух очень близких, хотя и разных по манере исполнения изделиях, возможно, происходящих из одной мастерской.

На круглых бронзовых фаларах с плакировкой серебром и золотой фольгой из курганов Толстая Могила [Мозолевський, 1979. С. 37, 38. Рис. 22, 3] и Огуз [Boltrik, Fialko, 1996. S. 122, 128. Taf. 8] представлен еще один вариант изображения головы бородатого Геракла в львином шлеме анфас. На фоне пластины, окантованной двойным валиком, выделяется округлая голова героя, окруженная густыми, курчавыми завитками волос, которые, мягко очерчивая невысокий лоб, плавно переходят в длинную бороду. Небольшие усы закрывают верхнюю губу. Мастер тщательно передал мельчайшие детали больших, широко раскрытых глаз под нависающими бровями, прямой формы нос и шлем с круглыми ушками и шерстью по бокам. Все эти особенности придают изображению вид застывшей маски с несколько утрированными чертами лица, по своим художественным достоинствам значительно уступающей отмеченным выше образам из Чмыревой Могилы. Это позволяет, несмотря на якобы их стилистическую и иконографическую близость [см.: Мозолевський, 1979. С. 185; Фіалко, 1993. С. 14], разделить все образцы по хронологии и манере исполнения на три самостоятельные группы, относящиеся к первому иконографическому типу.

с.179 Совершенно иная трактовка образа Геракла представлена на серебряных прямоугольных пластинах от набора конской узды из кургана Бабина Могила [Мозолевский, Полин, 1987. С. 8–9; Rimini, Mille, 1995. P. 75. Cat. 42b; Scythian gold, 1999. Cat. 151]. Перед нами погрудное изображение молодого безбородого героя в наброшенном на голову шлеме и перевязанном на шее плаще из шкуры льва, лапы которого образуют орнаментальный узел. Вытянутое овальное лицо, обрамленное изысканно завитыми локонами волос, с высоким лбом, одутловатыми щеками и выразительными глазами, прямым носом и слегка припухлыми губами выдают руку талантливого эллинского торевта, передавшего в высоком рельефе одухотворенный образ героя.

Из этого же погребения происходят круглые серебряные позолоченные украшения конской узды с головой безбородого юноши в плаще, завязки которого напоминают львиные лапы [Золото степу, 1991. Кат. 139; Scythian gold, 1999. P. 284, 285. Cat. 139, 140]. Вместе с тем, симметричные изогнутые рожки с насечками, идентичные изображенным на парных фаларах с головой бородатого мужчины с пышной прической [Золото степу, 1991. Кат. 139; Scythian gold, 1999. P. 283, 284. Cat. 137, 138], свидетельствуют о том, что это, скорее всего, Ахелой, а не Сатир или Геракл, как считалось ранее [Scythian gold, 1999. P. 283–285. Cat. 137–140].

Любопытно, что голова Геракла в виде маски на изделиях конской узды сопровождается аналогичными масками Диониса (Толстая Могила, Огуз) или Сатира (Чмырева Могила), образы которых получили широкое распространение в эллино-скифской торевтике IV в. до н. э. [Русяева, 1995. С. 23–25]. Изображение Геракла и Диониса, вероятно, связано с элевсинскими мистериями или другими совместными культами этих божеств, получивших распространение как в среде эллинов, так и скифских номадов.

К этому же набору конской узды принадлежит и уникальный серебряный с позолотой налобник с изображением фигуры отдыхающего Геракла [Scythian gold, 1999. P. 290, 291. Cat. 145]. Обнаженный герой стоит на невысоком возвышении, возможно, имитирующем постамент статуи. Голова в шлеме из шкуры льва с высоким гребнем повернута к левому плечу и слегка опущена. Пышные волнистые волосы, обрамляя лицо, закрывают уши и спускаются на шею. Высокий хорошо промоделированный лоб прикрывает шлем. Надбровные дуги, трактованные гранями, плавно нависают над большими широко открытыми глазами с рельефными веками и слезником. Округлой формы борода единой, почти не расчлененной массой покрывает нижнюю часть лица. На нее с верхней губы спускаются длинные усы.

Тяжесть тела перенесена на правую ногу и палицу со свернутой шкурой льва, на которую упирается левой рукой Геракл. Левая нога чуть выдвинута вперед. Этот прием постановки фигуры придает телу легкий изгиб, смещение линии бедер. Правая рука согнута в локте и упирается сжатым кулаком в бок, левая с палицей опущена вниз. В композиции ясно ощущается хиастическое построение — напряженная правая нога и левая рука и, соответственно, ослабленная левая нога и правая рука. Мотив согнутой в локте правой руки нарушает фронтальность фигуры и создает некоторую пространственность и динамичность. Мышцы тела сильно развиты и подчеркивают движение. Четко с.180 обрисованы мускулы грудной клетки, живота, талии, подчеркнута выпуклая граница живота, выступающая складкой над бедрами. Пропорции фигуры стройные, но немного приземистые.

В своей основе этот мотив эллинскими торевтами был скопирован со статуи Геракла, которая по иконографической схеме близка к мраморной скульптуре, воздвигнутой Скопасом в гимнасии Сикиона и описанной Павсанием [II. 9, 8; 10, 1. 7]. Ее воспроизведения сохранились как в мраморе, так и бронзе, а также на бронзовых монетах сикионской чеканки [Давыдова, 1997. С. 54–60. Рис. 1–2]. Наиболее близкими аналогиями к рассматриваемому налобнику являются бронзовая статуя отдыхающего Геракла 330–320 гг. до н. э. из Большого Лувра и римская мраморная копия с греческого оригинала IV в. до н. э. из Государственного Эрмитажа [Давыдова, 1997. Рис. 1].

Однако статуя отдыхающего Геракла Скопаса изображала молодого безбородого мужчину, увенчанного венком из веток белого тополя. Именно этот факт позволил ученым выделить группу памятников, получивших условное название «тип Дженцано» в честь гермы Геракла из Британского музея [Lattimore, 1975. P. 17–26; Давыдова, 1997. С. 55–57. Рис. 3–5].

Интересно, что в Северном Причерноморье в погребении жрицы Деметры в кургане Большая Близница были найдены квадратные золотые аппликационные пластины с подобной иконографической трактовкой образа безбородого Геракла, не встречающиеся ни в одном из скифских курганов [Williams, Ogden, 1994. P. 194–195. Cat. 129]. В данном случае перед нами погрудное изображение в легком трехчетвертном повороте влево, обрамленное широкой полосой ионийского киматия. Голова Геракла увенчана венком из листьев белого тополя, указывающего на его связь с хтоническим культом и являвшегося вместе с осиной священным деревом героя. На правое плечо возложена дубинка. Высокий лоб прорезает широкая поперечная складка, под выступающими надбровными дугами — большие миндалевидные глаза с тонко проработанными зрачками.

Соответственно мифологическим данным, перед свершением своего последнего подвига Геракл был посвящен в элевсинские мистерии [Diod. IV. 14]. Поэтому образ Геракла на золотых аппликационных пластинах, найденных вместе с аналогичными изделиями, украшенными погрудными изображениями Деметры и Персефоны, а также терракотовые статуэтки героя из Большой Близницы свидетельствуют о его непосредственной связи с загробным культом. Почти идентичное изображение Геракла можно видеть на так называемой статуе Лансдаун, римской копии с греческого оригинала 340-х гг. до н. э., хранящейся в коллекции музея Пола Гетти в Малибу (США), которая отнесена исследователями к кругу памятников Скопаса, близких к голове Геракла с западного фронтона храма Афины Алеи в Тегее [Lattimore, 1975. P. 25, 26].

Кроме описанных выше предметов, в кургане Бабина Могила найдены серебряные украшения конской узды с изображениями первого и последнего (двенадцатого) подвигов Геракла. По стилистике и декору они в значительной степени отличаются от предыдущих фаларов и налобника.

Обе композиции заключены в круг, декорированный полосой плетенки и жемчужника. Сцена поединка Геракла с немейским львом сохранилась крайне с.181 фрагментарно, однако, позволяет судить о ее построении и манере исполнения [Koczownicy Ukrainy, 1996. P. 179, 180, 228. № 27. 6; Scythian gold, 1999. P. 286, 287. Cat. 142]. Обнаженный безбородый Геракл, опирающийся коленом левой и вытянутой вперед ступней правой ноги в каменистую почву, сомкнул руки на шее разъяренного льва. Под их ногами изображена лежащая дубинка. Торевт тщательно проработал мускулатуру напряженного тела греческого героя и хищника, передав вздувшиеся вены.

Многочисленные миниатюрные золотые аппликационные пластины повторяют эту иконографическую схему в зеркальном отражении. Фигура героя влево идеально вписана в круглое поле, обрезанное по краю композиции. Пластины, происходящие из многих погребений (Чертомлык, Чмырева Могила, Верхний Рогачик, Шульговка, Куль-Оба, Желтокаменка) [Ростовцев, 1925. С. 447; Онайко, 1970. С. 105; Мозолевский, 1982. С. 211; Алексеев, 1986. № 32; Копейкина, 1986. С. 55. № 25], по манере исполнения и стилистике разделяются на две группы, свидетельствующие о длительном использовании штампа и его неоднократном обновлении. По мнению М. И. Ростовцева, поддержанном впоследствии всеми исследователями, прототипом для него послужили монеты Кизика и Сиракуз конца V в. до н. э. с точным воспроизведением этого сюжета [Копейкина, 1986. С. 55].

На серебряном фаларе из Бабиной Могилы показан еще один подвиг Геракла — поединок со стражем царства Аида Кербером [Koczownicy Ukrainy, 1996. P. 179, 180, 228. № 27. 5; Scythian gold, 1999. P. 286, 287. Cat. 141]. Профильное изображение обнаженного юного героя, с трехчетвертным разворотом мускулистого торса, показано в момент наивысшего драматического накала сражения. Трехглавое чудовище яростно сопротивляется, обхватив лапами ноги Геракла, который в этот момент, набросив веревку на шею, пытается повалить его на землю. Позади изображена брошенная на камни шкура льва и палица. Этот сюжет, получивший широкое распространение в греческой монументальной скульптуре и вазописи, представлен пока всего лишь одним произведением торевтики в Северном Причерноморье.

Последний иконографический тип — фигура обнаженного юноши в позе коленопреклоненного бега, держащего в руках плоды, представлен на овальных золотых аппликационных пластинах, найденных в нескольких скифских курганах [Артамонов, 1966. Табл. 110; Онайко, 1970. С. 47. Табл. XLI, 499а; Копейкина, 1986. С. 52, 53. № 23; Scythian gold, 1999. P. 239. Cat. 112]. Выполненный в технике штампа рельеф дает четкое представление об анатомии и мускулатуре тела героя. Несмотря на несколько небрежное исполнение, пропорции фигуры не нарушены, а волосы, разметавшиеся от быстрого бега, переданы с помощью косых параллельных линий или же острых завитков.

Точного прототипа изображениям не найдено и общепризнанной является версия заимствования его с какого-то резного камня или монеты. Относительно иконографии сюжета высказано предположение, что это переработанный монетный тип Геракла, удушающего змей [Rostowzew, 1931. S. 397], однако исходя из формы предметов в руках Геракла, более вероятным представляется изображение героя с яблоками Гесперид.

с.182 Таким образом, исходя из приведенных выше описаний, можно выделить семь основных иконографических типов Геракла в произведениях торевтики, происходящих из Северного Причерноморья, преимущественно из погребений скифских кочевников: голова в виде маски в львином шлеме, погрудное изображение безбородого героя в шлеме или венке, фигура отдыхающего Геракла, изображение первого, одиннадцатого и двенадцатого подвигов. Они свидетельствуют о синкретичности образа героя-бога, его связи с хтоническими культами. По-видимому, столь широкую популярность в среде номадов этот образ получил благодаря легенде о происхождении скифов, описанной Геродотом, согласно которой Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в Гилею в колеснице, запряженной лошадьми, которых местная змеедева тайно выкрала у него [IV. 8–10]. Возможно поэтому его изображение так часто служит украшением конской узды, будучи своеобразным апотропеем.